Сергей Карнаухов: «Моя печальная история с Навальным»

На минувшей неделе известному блогеру и оппозиционеру Алексею Навальному предъявили обвинение по делу «Кировлеса» и взяли подписку о невыезде. Таким образом это уже третий человек из команды губернатора  Никиты Белых, которому «светит» реальный срок заключения. Роман Шипов и Андрей Вотинов свои уже получили. Если Навального признают виновным, ему грозит до 10 лет в местах не столь отдаленных. 

Вся эта история напрямую связана с недолгой работой в Кировской области Сергея Карнаухова. Этот загадочный персонаж появился в команде Белых в мае 2009-го. И за полтора года своей работы  успел стать чуть ли не звездой местной прессы: он то подкидывал сенсационные разоблачения, то проводил фэшн-шоу своей жены-модельера, то спасал от мороза бездомных...  Именно Карнаухов стал инициатором уголовного дела Навального. По иронии судьбы  Никита Белых когда-то сам позвал его работать в свою команду и даже  придумал под него должность заместителя по борьбе с коррупцией.

С момента увольнения Сергея Карнаухова из кировского правительства прошло уже больше двух лет. Но вятский этап в его жизни все никак не закончится. В интервью «Навигатору» скандальный борец с коррупцией открыл тайны своего прихода в область и увольнения, и рассказал, чем занимается сейчас.  
     
Сергей Сергеевич, как все-таки вы попали на работу в Кировскую область? Ведь до этого вы возглавляли референтуру министра внутренних дел России. Какой-то странный карьерный скачок, причем не вверх, а куда-то в другую сторону.

Это был мой осознанный выбор. В какой-то  момент я стал ощущать, что мне хочется реализовать накопленный потенциал в другой, более сложной сфере. И я случайно обратил внимание на то, что Никита Белых и его команда публично отказались от антипутинских выступлений, внешне отказались от своего оппозиционного прошлого, при этом они казались креативныыми, бодрыми, веселыми. Я подумал, что мне с моим опытом и консервативными взглядами на жизнь будет интересно работать с этими людьми. И что точно мне мои знания здесь не понадобятся. Совершенно случайно у нас нашлись общие знакомые. Один из ближайших друзей Никиты Белых сказал: «Давай я с ним поговорю, и если вы найдете общие точки соприкосновения, будете вместе работать». В течение двух месяцев меня с Никитой Юрьевичем познакомили, я прилетел в Киров, мы с ним пообедали в Царском селе. После этого он сказал: «Да, интересно, давайте будем работать. Единственное, вы должны быть кристально честным, не ввязываться ни в какие коммерческие вопросы и реально бороться с коррупцией. Меня это в высшей степени устроило, потому что для меня эта деятельность предельно понятна, с 17 лет я учился только этому, и собственно говоря, именно это мне и было поручено. Вот так я и попал».

Чья идея была отдать вам именно направление борьбы с коррупцией?

Белых. Он сам придумал эту должность и пригласил меня. И это его большая заслуга. 

И долго ли вы наслаждались работой в молодой креативной команде?

Нельзя отвечать на этот вопрос односложно.  Н. Белых как человек мне был симпатичен, таким и остается. Новый формат яркой и молодой личности. Но в итоге наши пути разошлись. И я часто сожалею об этом. Могу искренне это признать. Я не буду обвинять губернатора ни в чем. Потому что все, что не доказано, не существует. Меня теперь волнует только оппозиция. Потому что я, как человек с активной гражданской позицией, хочу, чтобы эта проамериканская белоленточная оппозиция была остановлена. Я однозначно решил, что буду делать  все, чтобы эти люди никогда не получили власть в моей стране.

Официальной  версией вашего увольнения из Кировской области   были семейные обстоятельства. Но всем понятно, что эта версия несостоятельна. Ведь несколько месяцев спустя вы уехали работать в Калиниград, точно так же оставив семью в Москве. За что вас реально уволили из Кировской области?

Начнем с того, что губернатор не выдвигал жестких условий по моему уходу. И это была не его инициатива. В какой-то момент этого потребовали от Белых  - Щерчков, Вотинов, Гайдар, Арзамасцев, кто-то  еще наверное. И Белых мне честно сказал, что не может на весы ставить всех своих друзей и меня. Ничего больше. Поэтому, мы договорились, что в течение некоторого времени, которое будет комфортно мне и ему, я уйду сначала от исполнения своих обязанностей, а потом перейду  на другое место работы.

Ну и конечно, после задержания Вотинова, паранойя развивалась жуткими масштабами (хотя я не организовывал и даже не знал о предстоящем задержании Вотинова). Однако, всем мерещилось, что я организую задержание и других сотрудников правительства. Правда тогда в милицию и прокуратуру я отправлял множество материалов. И по поставкам угля, там были пересортицы и нужно было разобраться. И по «Силикату», на хозяев которого  мы с коллегами направили материалы на миллиарды рублей в генпрокуратуру. Я лично подготовил и отвез подборку документов и мое заявление на возбуждение уголовного дела о  поставке маммографа. Было еще несколько тем, связанных с госгарантиями. Я узнал, что по одной из них, получивший ее человек, большую часть сразу отдал на погашение так называемых «понятийных долгов». Было много чего. Как-то попал в неловкую ситуацию: пригласил айтишника, помочь мне с компьютером. Очень приятный человек. В это  время я инициировал расследование хищения субсидий сотрудниками правительства. Возбудили дело. Попались две девушки. Но дело шло  вяло и мне удалось взбодрить следствие. Возмущаясь масштабами коррупции, я рассказал эту историю парню. И не очень корректно оценил интеллект одной из виновных. Она на субсидию купила себе шубу. Оказалось, что это  его жена…

Я понимаю, что для моих коллег я, вероятно,  казался «всадником без головы». Хотя М.Гайдар оценивала все скептически и посмеивалась.

Но у меня была здравая логика: безопасность губернатора напрямую зависит от чистоты его окружения. 

При этом, я категорически отказывался организовывать наезды на мнимых врагов молодой команды.

Хотя, закрывать ночные клубы, засыпанные кокаином  и созданные криминалитетом я хотел и даже настаивал на этом. Я хотел передать в областную собственность центральный рынок и жалею, что не смог.

На этой неделе Алексею Навальному предъявлено обвинение по нашумевшему делу «Кировлеса». Почему вся эта история так долго тянулась?

С Навальным это очень печальная для меня история. Потому что как бы она ни развивалась – она будет иметь печальный конец. Странно было наблюдать, как оперативные материалы по сопровождению дела Навального, как вы знаете, случайно «потеряли» в центральном аппарате МВД, а потом, спустя полтора года нашли. И прикрывают Алексея на очень очень высоком уровне. Это и известные олигархические структуры, и частые гости области из числа либеральной политической элиты.

И стопорилось дело Навального только по одной причине: нужно было не допустить  его посадки. Слишком много вложили в него сил и средств и боялись до  выборов президента не успеть создать другого лидера оппозиции.

Потому и разработку "потеряли". Поясню, что уголовное дело, как правило может быть успешно расследовано, если оно сопровождается оперативными материалами. Следователь не прослушивает, не может вести наблюдение, особенно если преступление совершено год назад. Этого уже нет. Оперативная разработка — это мероприятия, которые фиксируют следы преступления в реальном времени, и потом  вовлекаются в уголовный процесс, составляя доказательную базу. Так вот в ходе оперативных мероприятий  были получены доказательства виновности Навального и группы людей. И эти доказательства были только в оперативном деле, которое запросили в Москву и «потеряли». Я был просто обязан требовать в СМИ и в официальных структурах, чтобы дело нашли и вовлекли в уголовный процесс, при этом писал и убеждал не останавливать уголовное преследование.

Год назад, когда я выступал со страниц «Русского Репортера»,  все крутили у виска и говорили, что Навальный — это успешный блогер, и никаким оппозиционером он не будет и не собирается. Мне никто не верил. А ведь тогда оппозицию можно и нужно было остановить. И оппозиции тогда с трудом пришлось бы искать нового лидера,  который бы настраивал всех против В.В.Путина как политика. Ведь именно благодаря ему хаос, который коалиция создает в Египте, Киргизии, Ираке, Ливии, теперь Сирии находит адекватную оценку и осуждение. 

Кроме этого протеста за оппозицией больше ничего не стоит. Нет никакой оппозиции. Потому что оппозиция - это носитель определенных идей. Оппозиция идет не против, а за какую-то идею. Декабристы боролись за совершенно понятные вещи и пострадали за это. В Октябрьскую революцию тоже было понятно, за что воевала эта голодная масса людей. За что воюют сейчас, не понятно. Сейчас воют не за, а против Путина, который мешает коалиции уничтожать беззащитные государства. Конечно он ведет себя как самостоятельный лидер. Америке самостоятельные страны не нужны. Потому что таких уже на политической карте практически нет. Самостоятельными остались только Путин, и несколько лидеров, которые пока еще сопротивляются внешней агрессии. Это лидер Сирии Башар аль Асад, лидер Ирана  и китайская политическая номенклатура.

В таком виде наша страна  совершенно не выгодна, поэтому они создают в России абсолютно проамериканскую оппозицию, которая выходит на улицы.

В чем все-таки обвиняют Алексея Навального?

За последнее время конструкция обвинения поменялась. Следствие вернулось к тому, с чего мы предлагали начинать  в самом начале. Обвинение предъявлено по классическим статьям. И это верная квалификация. Детали теперь я не могу разглашать, так как не являюсь участником уголовного процесса. Это вопрос к СК РФ.

Чем вы занимаетесь после увольнения с госслужбы?

Воспитываю детей. Занимаюсь литературой. Оказалось, что я практически не знаю творчества тех писателей, которых мы изучали в школе. И мне стыдно перед детьми, которые задают вопросы, а я не могу на них ответить.

Ну а помимо чтения? Чем вы теперь себе на жизнь зарабатываете?

Я  занимаюсь развитием семейного дела. У нас теперь сеть магазинов  под брендом «Lena Karnauhova”. Потихонечку открываемся в разных городах. Уже открылись в Москве. Как показывает опыт крупных зарубежных сетей, которые торгуют модной одеждой, тяжелее всего открыться именно в столице. Я могу это подтвердить. У нас ушел чуть ли не год на подготовку, создание товарного запаса, адаптацию ассортимента, подготовку всех документов.

И насколько успешно продвигается  бизнес?

Я считаю очень неплохо. Вижу большие перспективы. Потому что сегодня дизайнеров на рынке совсем немного, не арт-художников, а именно инженеров, которые могут формировать не просто красивый образ, а технологию и особый подход в одежде.
Помимо магазинов, мы открыли производство одежды под Москвой. На это уходит очень много времени, потому что людей,  которые могли бы шить, кроить, просто делать какие-то первичные операции, имеющих среднее профобразование, просто нет.  Поэтому мы скорректировали стратегию и уже в ближайшее время открываем школу, которая будет учить людей шить и кроить. Делаем это совместно с одним из московских вузов.

А почему бы не открыть производство в регионе России?

Это можно сделать, и это будет сделано позже. К сожалению, масштабы и темпы строительства у нас на порядок ниже, чем, у крупных сетей, например, у того же Uniqlo или Zara. У них есть возможность перекрестного финансирования, то есть они деньги с прибыльного бизнеса могут перекидывать на этапы становления сегментов. У нас такой возможности нет, поэтому и темпы иные. Со временем мы дойдем и до Урала и до Дальнего Востока. Но сначала мы формируем инфраструктурную основу: центр управления в Москве, создаем производство, школу для подготовки кадров, складские помещения... Кроме того, создается ядро дизайнеров, которые будут работать на марку. Маркой остается «Lena Karnauhova». Продвигать мы будем именной бренд, это наиболее дешевый вариант: вкладывать не в создание  нового обезличенного бренда, а продвигать конкретного дизайнера с его взглядами и школой. Поэтому, как только мы завершим создание  московской школы конструкторов, сможем расширять производство. Сейчас у нас работает Уфа, причем неплохо. Хорошо идет интернет-торговля. Все анализируем и считаем. Но проблема, как в любом интеллектуальном виде бизнеса, одна — грубое нарушение авторских прав. Одежда может клонироваться. И если служба безопасности не работает, то владельцы любого магазина просто отшивают клоны вашей одежды. Можно набрать в Интернете «Лена  Карнаухова» и найти  кучу одежды, которая продается в регионах, но к нам не имеет никакого отношения. Причем цены до 60 тысяч рублей за единицу одежды.

А на самом деле сколько стоит одежда от Лены Карнауховой?

У нас очень четко выстроена стратегия. Я достаточно поработал в регионах и понимаю, что девочка, которая ищет платье себе на выпускной, хочет платье, которого нет у ее подруги. А во-вторых это платье не может стоить 20-25 тысяч рублей. Девочка не может себе позволить платье дороже 3-5 тысяч, поэтому наша ценовая категория: 3-5 тысяч рублей за платье, но отдельные экземпляры могут стоить до 12 тысяч, но не дороже.  При этом, каждая вещь  - неповторима. Никаких больших серий.

Будет еще отдельная линейка премиум-класса для людей, которые  хотят совсем эксклюзивную одежду. Там верхнего предела цены нет.

А кто все-таки ваша основная аудитория?

В основном мы шьем женскую одежду.  Но на ближайшем показе, который состоится на русской неделе моды у нас  наконец-то будет промышленный показ. То есть это не обычный показ, который длиться 7 минут, а демонстрация всей линейки, с которой мы будем выходить на рынок. Она длиться около 30 минут.  Это мужская обувь, мужские свитера, мужские брюки,  и, конечно, женский трикотаж. Это будет очень интересно. Стилист  будущий коллекции прежний: Александр Рогов и мы очень этим дорожим.

Сколько магазинов у вас сейчас и какие цели вы ставите на ближайшее будущее?

Сейчас 5 магазинов. Мы хотим в течение 5 лет выйти на десятки магазинов. Все будет зависеть от тех инвестиционных возможностей, которые будут к тому времени.

Говорят, вы пишете докторскую диссертацию. Это так?

Даже две. Одну - по богословию. Другую — по своей специальности «Оперативно-розыскная деятельность», в рамках которой реализуются такие научные направления как разведка и контрразведка. Собственно говоря, по ней у меня и докторская. Она посвящена проблемам безопасности современной государственности. Я над ней работаю уже 12 лет.
Есть один минус у этой работы. Как и моя кандидатская, она носит гриф «секретно» и ею нельзя будет похвалиться, написав несколько монографий.